Установление соответствия

Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания #.

В ту осень много было у Матрёны обид. Вышел перед тем новый пенсионный закон, и надоумили её соседки добиваться пенсии. Была она одинокая кругом, а с тех пор, как стала сильно болеть, –  и из колхоза её отпустили. Наворочено было много несправедливостей с Матрёной: она была больна, но не считалась инвалидом; она четверть века проработала в колхозе, но потому что не на заводе –  не полагалось ей пенсии за себя, а добиваться можно было только за мужа, то есть за утерю кормильца. Но мужа не было уже пятнадцать лет, с начала войны, и нелегко было теперь добыть те справки с разных мест о его сташе и сколько он там получал. Хлопоты
были –  добыть эти справки; и чтоб написали всё же, что получал он в месяц хоть рублей триста; и  справку заверить, что живёт она одна и никто ей не помогает; и с года она какого; и потом всё это носить в собес;
и перенашивать, исправляя, что сделано не так; и ещё носить. И узнавать –  дадут ли пенсию.

Хлопоты эти были тем затруднены, что собес от Тальнова был в двадцати километрах к востоку, сельский совет –  в десяти километрах к западу, а поселковый –  к северу, час ходьбы. Из канцелярии в канцелярию и гоняли её два месяца –  то за точкой, то за запятой. Каждая проходка –  день. Сходит в сельсовет, а секретаря сегодня нет, просто так вот нет, как это бывает в сёлах. Завтра, значит, опять иди. Теперь секретарь есть, да печати у него нет. Третий день опять иди. А четвёртый день иди потому, что сослепу они не на той бумажке расписались, бумажки-то все у Матрёны одной пачкой сколоты.

–  Притесняют меня, Игнатич, –  жаловалась она мне после таких бесплодных проходок. –  Иззаботилась я.

Но лоб её недолго оставался омрачённым. Я заметил: у неё было верное средство вернуть себе доброе расположение духа –  работа. Тотчас же она или хваталась за лопату и копала картовь. Или с мешком под мышкой шла за торфом. А то с плетёным кузовом –  по ягоды в дальний лес. И не столам конторским кланяясь, а лесным кустам, да наломавши спину ношей, в избу возвращалась Матрёна уже просветлённая, всем довольная, со своей доброй улыбкой.

–  Теперича я зуб наложила, Игнатич, знаю, где брать, –  говорила она
о торфе. –  Ну и местечко, любота � одна!

–  Да Матрёна Васильевна, разве моего торфа не хватит? Машина целая.

–  Фу-у! твоего торфу! ещё столько, да ещё столько –  тогда, бывает, хватит. Тут как зима закрутит да дуе � ь в окна, так не столько топишь, сколько выдувает. Летось мы торфу натаскивали сколища! Я ли бы и теперь три машины не натаскала? Так вот ловят. Уж одну бабу нашу по судам тягают.

(А.И. Солженицын, «Матрёнин двор»)