Введите ответ в поле ввода

Прочитайте текст и выполните задания #.

(1)Хотя лейтенанта Володина тошнило и голова его была как свинцом налита, хотя он чувствовал страшную слабость, у него подкашивались ноги
и руки были словно чужие, он шёл сейчас к своему взводу, к селу, к позициям, где ещё гремел бой. (2)Шёл, чтобы выполнить солдатский долг.

(3)За пылью, поднятой артиллерийскими снарядами, были едва видны крайние соломкинские избы. (4)Разрывы метались по полю, вспыхивали справа и слева вдоль шоссе, и между разрывами, лавируя, пробивались два «виллиса». (5)Наконец «виллисы» вышли из-под обстрела и неожиданно оказались так близко, что он отчётливо увидел даже лица сидевших за ветровым стеклом.

(6)Он сразу узнал генерал-лейтенанта, члена Военного совета Воронежского фронта, который вчера вместе с командующим осматривал оборонительные сооружения в Соломках. (7)Володин спохватился, хотел было отойти на обочину, но было уже поздно, передний «виллис», скрипнув тормозами, остановился прямо напротив него.

–  (8)Ранены? –  спросил генерал, не дожидаясь, пока Володин, как положено по уставу, отрапортует, кто он, почему стоит на шоссе, что делал и что собирается делать.

–  (9)Нет, товарищ генерал, –  смущённо ответил Володин, заметив, как генерал пристально разглядывает его лицо и одежду, и подумал: «Сейчас влетит!»

(10)Но член Военного совета фронта неожиданно повернулся к сидевшему позади полковнику и сказал:

–  Это же тот самый лейтенант...

–  (11)От пулемётных гнёзд?

–  (12)Ну...

(13)Генерал и сидевший позади него полковник знали многие подробности соломкинского боя, знали и о Володине, как он был послан к пулемётным гнёздам, как попал под танк и как солдат, рискуя жизнью, спас его, своего командира.

–  (14)Туда?

–  (15)Да, в роту, товарищ генерал!

–  (16)Отпустили? (17)Выписали?

–  (18)Сам ушёл, –  добавил Володин и подумал, что лежать под бомбами куда легче, чем стоять перед генералом.

(19)Хотя он и волновался, он всё же был доволен, что сказал правду. (20)Лейтенант не чувствовал за собой никакой вины ни в том, что с ним случилось на передовой, ни в том, что решился вернуться из санитарной роты в траншею.

(21)Генерал вовсе не собирался отправлять его назад, в санитарную роту, хотя видел, что тот как раз именно в этом нуждается. (22)Бледное, измождённое лицо, впалые щёки, гимнастёрка, выпачканная в саже и копоти, оторванная портупея, весь вид совсем юного, стоявшего по стойке «смирно» командира взвода –  всё это вызывало у генерала иные мысли. (23)Он думал
о том, сколько должно быть воли в человеке, если он вот так, испытав страх
и ужас, не только не пал духом, но стал ещё крепче и сильнее.

(24)Генерал ещё раз взглянул в упрямое лицо Володина. (25)Он понял: сейчас не нужно ни одобрительных слов, ни похвал. (26)Генерал просто протянул руку и сказал:

–  Желаю удачи, лейтенант! (27)Боевой удачи!

(28)«Виллисы» уже скрылись за поворотом, а Володин ещё в раздумье стоял на шоссе. (29)Было в этой случайной минутной встрече что-то очень важное для него, чего он не мог понять сразу.

(30)То важное, чего он не смог понять тогда, стоя на шоссе, неожиданно откроется ему в одной несложной фразе, которую Володин услышит от члена Военного совета фронта, когда встретит его семь дней спустя в освобождённой Рындинке, на ещё дымящейся от боя окраине: «Мы –  русские солдаты!» (31)Может быть, потому, что слово «солдат» в таком сочетании поднималось над всеми воинскими званиями, даже над генеральским, даже над маршальским чином, а слово «русский» связывало
с историей России, с лучшими её страницами: Бородинским сражением, Севастопольской эпопеей. (32)Но, может быть, потому, что Володин сам ощущал всё это и только не мог выразить свои чувства одной фразой, теперь, услышав эту фразу, он вдруг понял, насколько проста, насколько очевидна истина, и с гордостью мысленно повторил её: «Мы –  русские солдаты!»

 (По А.А. Ананьеву*)

* Анатолий Андреевич Ананьев (1925 – 2001) –  русский советский прозаик.